От Оржицы до Староверовки расстояние 350 километров . Но это по прямой, а мы шли по тылам врага, не по прямой, используя, в основном, леса и, как правило, ночью. Лишь изредка, с предварительной разведкой, заходили в хутора и села. С первого дня я поставил перед собой и бойцами моего отряда задачу не вступать в соприкосновение с врагом, выйти из окружения без потерь и как можно быстрее.
В первый день нас было тридцать три человека, но на второй день от группы откололся ст. техник лейтенант Лосученко. Вся забота о людях легла на мои плечи. Остальные бойцы были полны решимости выйти из окружения в расположение наших войск.
Но гладкого пути у нас не было. Были отдельные встречи с немцами - как у меня, так и у небольшой части бойцов, ходивших в разведку в населенные пункты. Многие из нас были одеты в гражданскую одежду, в том числе и я.
_____
ПРИМЕЧАНИЕ О.Л.: Здесь я должны добавить то, чего нет в дневнике отца, но что он не однажды рассказывал много лет назад мне, тогда еще девчонке. Поняв, что в военной форме по тылу врага им не пройти, отец и его товарищи зашли в первое попавшееся село - это была Остаповка Полтавской области - надеясь разжиться гражданской одеждой. По их наблюдениям, немцев в селе не было. Но стоило им войти - в конце деревенской улицы показались немецкие мотоциклисты. Наши бойцы укрылись в близлежащих домах. Дом, в который заскочил мой отец, принадлежал многодетной молодой женщине (из отцовского письма военного времени я узнала имя этой женщины - Анна Никифоровна Иванченко). Она не растерялась, тут же принесла пиджак и брюки мужа, служившего в Красной Армии, а отцовскую военную форму спрятала в русской печке, заложив ее дровами. Надо ли говорить о том, что эта женщина очень сильно рисковала и собой, и детьми, которых у нее было шесть или семь - мал мала меньше. Младший - грудничок.
_____
Только офицерские хромовые сапоги, которые я не смог сменить, могли выдать меня врагам, но, как правило, я забывал об этом. Много раз один или в паре с бойцом я заходил в село, чтобы оценить обстановку, узнать, могут ли нам помочь с едой. Надо отдать украинцам должное - люди не жалели для нас продуктов, часто сами несли нам хлеб и молоко, что касается овощей, то их нам хватало в избытке.
_____
ПРИМЕЧАНИЕ О.Л.: Несмотря на то, что почти все мирное население оккупированных сел и деревень было настроено к окруженцам благожелательно, один предатель из местных, по словам отца, им все же встретился. Жил он в доме, расположенном на самой окраине села, сам пригласил в дом отца и его бойцов, приказал жене накрыть щедрый стол с выпивкой, а сам ушел. Потом оказалось, что хозяин запряг лошадь и поехал за немцами в соседнее село. Тут уж отцовскому отряду пришлось туго, но они успели уйти в лес, не потеряв ни одного человека.
_____
Однажды я увидел, как по дороге из села шел пожилой мужчина. Я вышел к нему из леса, спросил:
- Вы из села идете?
- Да.
- Вы там живете?
- Ни, я був у родственников.
- Немцы в селе есть?
- Не бачив.
- Красная Армия была в селе и когда?
Он пожал плечами:
- Не бачив. Мабуть были, тай ушли.
Я вернулся в лес, отдал распоряжение двигаться по лесу подальше от села, дежурному ждать меня на опушке в километре от околицы. Оставил за себя сержанта Радченко, передал ему планшет с картой.
Когда вышел на дорогу, ко мне пристал пожилой мужчина, тоже вышедший со стороны леса. Мы шли по извилистой дороге, тихо разговаривая, и вдруг неожиданно оказались у крайних домов села. Мой спутник, заметив, видимо, раньше меня немецких солдат, быстро качнулся в сторону и скрылся в густых зарослях.
Когда я увидел этих немцев, было поздно уже принимать решение на избежание встречи, и я сконцентрировал всю свою силу внимания, взял себя в руки, изображая простого крестьянина.
Шел навстречу судьбе, не изменяя темпа. Шел, а сам думал: что ж, если мне здесь конец, то жизнь отдам, как можно дороже. За какое-то короткое время, пока я проходил этот путь в стане врага, в памяти пролетела вся жизнь, все близкие, родные, мои бойцы, которые продвигаются сейчас по лесу к намеченному мной рубежу сосредоточения.
Чем дальше я шел вглубь села, тем больше видел солдат в зеленой форме. Тогда принял решение зайти в ближний домик. Отворил калитку, поднялся на крылечко, шагнул в хату и увидел: слева на скамейках сидят четыре молодых, примерно моих лет, немецких офицера, а справа, за печкой, мужчина лет шестидесяти, пожилая женщина и парень 15-16 лет. Они кушали за столом.
_____
ПРИМЕЧАНИЕ О.Л.: Отец, рассказывая об этом случае, говорил: "Я понял, что спасти меня может только одно и, внимательно глядя на стариков, наблюдая за их реакцией, шагнул к ним за стол".
_____
Я направился к ним, как старый знакомый, перебросил ногу через скамейку, показал легким движением пальца: мол, принимайте за своего. Женщина соскочила с места, налила миску щей, подала мне и проговорила:
- Кушай!
Взял ложку, хлебнул раз, другой. Постепенно стало приходить спокойствие. Сказал так тихо, чтобы только они могли слышать, но твердо.
- Мне надо выйти из этого села. Я иду к нашим. Если можете помочь - помогите.
Старик сразу же согласился:
- Кушай плотнее. Сын тебя проводит.
После трапезы мы с парнем - звали его Миколой - вышли из хаты. Шли по деревне медленно, говорили для вида. Я задавал вопросы, он отвечал. Так и дошли до конца улицы.
Остановились у крайней хаты, я попросил его организовать сбор продуктов и сегодня принести на опушку леса, что в километре от села, положить под какое-либо отдельно стоящее дерево.
- А как вы узнаете место, где мы положим продукты, и сколько надо этих продуктов?
- За вами будет наблюдать наш человек. Нужны молоко, с ведро вареного картофеля, яиц штук 30-40, хлеба пять-шесть буханок.
Парень выслушал, сказал:
- Сделаем!
Пожимая ему руку, я от всей души поблагодарил его, передал благодарность его родителям, предупредил о необходимости быть осторожным, чтобы немцы ничего не заподозрили, и мы расстались. Он пошел обратно в деревню, а я, обогнув огород и двигаясь по кукурузе, вышел к лесу. В нем оказалось довольно темно - лес был густой, рослый, в основном смешанный - сосны, дуб, береза, ива. Шел по лесу долго, наконец, стало светлеть. Шел и думал: добрались ли мои люди до назначенного места? Но мое сомнение вскоре развеялось - из-за кустов появился сержант Черемных. Оказалось, отряд сделал остановку не в лесу, а в небольшом колке, расположенном среди кукурузного поля. Встретившись с бойцами, я поведал о своем приключении, и о том, что вечером должны принести продукты.
- Черемных! - позвал я, - Тебе придется идти на встречу с пацанами. Это должно быть примерно в том месте, где мы с тобой встретились. Они будут посвистывать изредка, когда станут подходить. Но будь осторожным. Наблюдай за ними, а сам не показывайся: мало ли, вдруг приведут за собой хвост - ребята-то молоденькие, неопытные.
Черемных ушел. Я записал в свой дневник все, что видел в селе, сунул дневник за голенище, и только сейчас обратил внимание на сапоги - и заволновался. Сапоги на мне были военные - офицерские, хромовые. Как я раньше не подумал об этом! И как это немцы не обратили внимания на мою обувь? Хотя голенища были спрятаны под брюки моего костюма, а головки-то на виду! Я впервые себя ругал за эту оплошность, да так, как, наверное, никого не ругал в жизни.
Вечером, когда солнце село за горизонт, посланные на помощь Черемных бойцы вошли в колок с продуктами. Тут была вареная картошка, еще теплая, правда, в мундире - около двух ведер! Куски сала, 12 бутылок молока, семь буханок хлеба. За ужином я сообщил бойцам, что наши войска прошли через это село позавчера, то есть 23 сентября.
Когда стемнело, мы, не выходя на дорогу, полем двинулись в сторону Краснограда. Этой же ночью подошли к реке Ворскла севернее Полтавы примерно в 15-ти километрах. До наступления темноты остановились в прибрежном густом кустарнике. В течение дня посланные мною люди определили, где можно переправиться, договорились с местными жителями о средствах переправы, принесли продукты питания, и с наступлением темноты переправились на другой берег. Пересекли большак Харьков-Полтава и опять полем двинулись дальше. Шли быстро, иногда приседая на короткий привал, прислушиваясь к тишине.
_____
ПРИМЕЧАНИЕ О.Л.: В дневнике отец не упомянул о цыганском таборе, с которым встретился его отряд в окружении, и о котором не однажды рассказывал нам, детям. Отец говорил, что цыганки стали гадать бойцам, каждому предсказывая судьбу. Кому что говорили, а отцу цыганка нагадала долгую жизнь. "Войны не бойся, - сказала она, - пулям не кланяйся. Жив останешься, доживешь до шестидесяти лет".
_____
Рано утром 6 октября мы подошли к Первомайскому. Наши разведчики сообщили, что в селе немцев нет. Мы узнали, что наши войска только что оставили этот населенный пункт, всего лишь часа за 2-3 часа до нашего появления, и заняли оборону на левом берегу небольшой речки Березка-Берестовенька. Не успели мы войти в село, как вдруг увидели большую колонну мотоциклистов и машин с пехотой, на полном ходу занимающую этот населенный пункт.
Мы залегли в небольшом колке пшеничного поля, которое уже было сжато. Пшеница была связана в снопы и составлена в суслоны. Мы хорошо слышали бой совсем рядом, установили наблюдение и определили место прорыва. За день нам удалось хорошо рассмотреть, где располагаются немцы, и где их нет. Примерно к 12 часам ночи мы сосредоточились на берегу, в кустах терновника. Когда бой прекратился, мы тихо переправились на другой берег и вошли в мелкую, примерно пятилетнюю лесопосадку. Я направил в сторону наших позиций Егорова, чтобы он предупредил своих о нашем переходе. Стали ждать сигнала, ожидали около двух часов, когда, наконец, в небо - строго вертикально - взвилась красная ракета. Это был сигнал для нас. Мы вскочили, помчались вперед и вскоре достигли наших окопов.
Утром 7 октября меня вызвали в Особый отдел. Капитан внимательно посмотрел на меня, спросил:
- Оружие есть?
- Есть, - ответил я.
- Какое?
- Пистолет ТТ и гранаты.
Не глядя, он сказал:
- Положите на стол.
Я выполнил приказ. Он тут же сложил пистолет к себе в сумку.
- Почему не в форме?
Я ответил:
- Так надо было.
- Удостоверение личности и, если есть, партийные документы?
Я ответил, что ни того, ни другого у меня нет, и хотел объяснить - почему. Но он прервал:
- Ваш планшет?
Я подал ему. Капитан извлек карту, бросил планшет в угол и сказал, подавая мне лист бумаги и химический карандаш:
- Садитесь, пишите: где, когда, при каких обстоятельствах попали в окружение? Кем вы были до окружения? Какую должность занимали? Кто по званию? Где оружие, техника? В какой части служили? Где эта часть? и т.д.
Хоть и был я сильно уставший, но сел и, борясь со сном, написал все. Подал ему исписанный с двух сторон лист и карандаш. Он громко кого-то позвал, вышел боец с винтовкой.
- Отведите этого! - капитан не назвал меня по фамилии.
Я встал и пошел к дверям.
- Руки назад! - услышал из-за спины голос капитана.
Заложив руки назад, я вышел. Шли недолго до какого-то сарая.
- Заходи! - сказал боец. В сарае сидели на ржаном зерне человек двенадцать разных по возрасту людей в гражданской одежде. Отыскав свободное место, я лег и уснул. Проснулся от толчка. На дворе стояла ночь. Тот, что разбудил меня, сказал:
- Пошли!
Мы вошли в помещение, похожее на школу. За столом в классной комнате сидел старший лейтенант. Он заставил меня писать все заново. Мои слова о том, что все уже написал и отдал капитану, что я голоден вторые сутки, старший лейтенант, как будто, не слышал, и вновь повторил:
- Пиши!
Опять я повторил все, что уже написал утром, передал свой дневник, который вел в окружении. Он взял мое объяснение, некоторое время читал его, потом принялся за дневник, полистал его и сказал:
- Идите!
Хотел выйти, но вспомнил:
- Что с моими бойцами? Где они? Они ведь не пехотинцы. Все - шоферы и автотранспортные слесаря, есть мастера-оружейники. Я прошу учесть это и не разъединять нас. Они - кадровые бойцы, с которыми я служил еще в мирное время на Дальнем Востоке. Побеседуйте с ними.
- Сейчас, браток, не до бесед. В частях дорог каждый человек, а Ваши люди - тем более. Идите!
Меня отправили опять в тот же сарай. Возле сарая стояла кухня, кормили нашего брата-окруженца. Счастье привалило - я хорошо покушал, а через час нас направили в населенный пункт Петровское - вначале пешим порядком, а потом догнала нас полуторка, мы поехали в кузове. Один из нас, пожилой, видно - не простой человек, спросил шофера:
- Какая же нужда заставила оказать нам такую честь - подвезти на машине?
Шофер ответил:
- Немцы поджимают. Можете опять оказаться в окружении.
Больше разговоров у нас не было, только посматривали на небо, прислушиваясь.
В Петровском мы пробыли недолго, вскоре нас погрузили в машины и повезли в Изюм. Здесь кончились наши беды. Мы получили белье, обмундирование, пошли в настоящую баню с парилкой и губкой. Три раза я ходил в парилку, пока не вывел всех вшей с тела и одежды.
Сколько я ни пытался за месяц нахождения в с. Боровое Изюмского района, в резерве отдела кадров 6-й армии, найти свой полк, узнать о судьбе моих ребят - ничего не получилось. Через месяц, в ноябре 1941-го меня направили в 582-й арт. полк АРГК на должность начальника ВТС.
Комментариев нет:
Отправить комментарий