Был ясный тихий день июля. Я запустил двигатель своего ЯЗ-6, полез в кабину и услышал голос Вани Снегирева:
- Пляши! Тебе письмо! - крикнул он.
- Пляши! Тебе письмо! - крикнул он.
Я редко получал письма от сестры Тони, еще реже - от отца, хотя каждый раз ждал и радовался весточкам. Но это письмо было не от родных. Я распечатал его, прочитал, прыгнул из кабины, обнял Снегирева и, "терзая", закричал:
- Ваня! Какое письмо! Какую радость ты принес мне!
- Ваня! Какое письмо! Какую радость ты принес мне!
Мама-учительница, в тот период, к которому относится эта глава |
Снегирев с интересом ждал, когда я немного успокоюсь и расскажу содержание письма и назову его автора.
- Друг! - сказал я, немного успокоившись, - я все тебе расскажу там, в казарме, - быстро вскочил в кабину машины, посвистывая и улыбаясь, поехал на аэродром, охваченный неуемной радостью, повторяя: "Валя! Валя!"
- Друг! - сказал я, немного успокоившись, - я все тебе расскажу там, в казарме, - быстро вскочил в кабину машины, посвистывая и улыбаясь, поехал на аэродром, охваченный неуемной радостью, повторяя: "Валя! Валя!"
Моя любимая Валя все же дала о себе знать через четыре года.
Мама-учительница (в нижнем ряду справа) в коллективе Пуктышской начальной школе. Фотография относится к периоду 1937-1938 гг. |
Дальше воспоминания прерываются, и возобновляются через полтора года. За это время произошло два важных события: отец женился и стал офицером.
Комментариев нет:
Отправить комментарий